Содержание → Глава 17 → Часть 1
. .. С утра было пасмурно. Потом ветер развеял серое стадо туч.
Переяслав расцвел на заре малиновыми знаменами. Торжественно звонили колокола церквей. Выползло солнце из-за облаков, щедро облило купола собора Успения и церквей, улицы и площади, заиграло лучами в окнах.
Приезжие и местные, переяславчане, – все спешили скорее на улицу. Пешему пройти нелегко, а уж проехать на санях или верхом едва можно.
Колокола звенели весело, призывно. По всем улицам пешие и конные казаки били в бубны, звали охрипшими голосами:
– На Раду, люди, на великую Раду! ..
На стенах замка сто трубачей трубило в трубы.
Праздник! Праздник!
«Как на Пасху», – подумал Гуляй-День, торопясь на площадь, где собирались на Раду казаки.
Он оглянулся: еще далеко за ним, вплоть до самого конца улицы, шло множество людей. Разноголосый гомон колыхался в свежем морозном воздухе.
Ветер спал, и звонко разносились на морозе веселые голоса. И в сердце Гуляй-Дня вошло какое-то www.storesalon.ru чудесное, тревожное и сладкое чувство великой и давно желанной победы. Снег скрипел под ногами. Солнечно пламенели стяги.
Казак в сбитой набекрень шапке крепко пожал руку Гуляй-Дню и восторженно проговорил:
– Эх, брат! Дождались-таки мы! Оправдал наши надежды Хмель!
– Оправдал! – откликнулся Гуляй-День, и ему захотелось во что бы то ни стало повидать сейчас Хмельницкого и пожать ему руку.
. .. Уже полно было народу на площади, а все новые подходили. ..
Детвора взобралась на деревья, на крыши, пристроилась на заборах. И не только дети. ..
В восьмом часу утра ударили в бубен на майдане. Все глаза устремились к широкому помосту посреди площади, покрытому алым сукном.
У помоста казаки с пиками, в синих жупанах и синих шапках с красными шлыками – гетманская стража.
Гуляй-День протиснулся вперед. Часто дышал. Пар вился изо рта. Он тоже, как и все, глядел на помост, точно откуда-то из-под него должны были появиться гетман и старшина.
Говор пронесся по площади:
– Идут! ..
– Идут! ..
– Гетман впереди! ..
– Да то не гетман. ..
– Ты мне говоришь? Гетман! Ослеп, что ли? ..
Кто-то спросил за спиною у Гуляй-Дня:
– Какой день нынче?
Гуляй-День с досадой ответил:
– Сам видишь, не ослеп. .. Хороший, солнечный.
– Дурень! Я про число спрашиваю.
– Восьмое.
– Так вот запомни: восьмое января года тысяча шестьсот пятьдесят четвертого.
Гуляй-День ответил:
– Я запомню! ..
Гетман и старшина всходили на помост. Снова зашумели в толпе.
– Вон тот, толстый, – Носач.
– А этот, что с перначем?
– Джелалий. А тот справа, возле гетмана, – Золотаренко. ..
– Гляди, мой полковник Пархоменко.
– А вон наш – Стародуб. ..
Генеральный есаул Лисовец поднял булаву. Генеральный бунчужный Томиленко стал позади Хмельницкого и поставил возле его правого плеча бунчук. Ветер рванул бунчук и взвеял его над головой гетмана.
Хмельницкий сделал шаг вперед. Напряженная тишина легла на майдан.
Медленно обвел гетман взглядом широкую площадь, море голов, детей на деревьях и на крышах. Мелькнула мысль: «Дети когда-нибудь расскажут. .. »
Гуляй-Дню показалось, что гетман узнал его, и он почувствовал, встретившись с ним взглядом, как сладко сжалось сердце. Майдан застыл недвижимо. Хмельницкий вдохнул январский воздух, ощутил где-то в груди его морозную чистоту и поднял булаву:
Закладки
Контактная форма
Для связи заполните все обязательные поля.
Обратная связь © 2010 — www.veniamin-voznanov.narod.ru