Содержание → Глава 7 → Часть 3
Плыла над степью туча, ветер шуршал в траве, заржал Мартынов конь – тихо, призывно. Вскочил на ноги Мартын. Все же не годится ему безответно слушать поношения и обиды особе гетмана. Разве можно так говорить о гетмане?
– Ты, казак, не дюже языком мели, несешь черт знает что! – вяло заметил Мартын.
– А что? Правду говорю. Правда глаза колет, да душу прочищает. Чиста и свята казацкая правда. Я гетмана Хмеля хорошо знаю. Еще с его отцом, казак, под Цецорой турка воевал, в его сотне служил, я с ним самим, казак, в неволе турецкой два года мучился. На Запорожьи славу кричал ему, старшим выбирал. Я вправе так говорить.
Замолчал дозорный. Тонкий дымок от трубки медленно вьется по ветру.
Казаки лежат в траве, ждут, пока чуть спадет зной, тогда поедут дальше. «А правду все-таки говорит старик», – думают они.
– Помню, – мечтательно, с ласковой усмешкой произносит вдруг дозорный, – сидели мы с Хмелем в тюрьме турецкой. Видели сквозь решетку краешек неба, да снопок солнца. Много нас сидело в той проклятой яме.
Хмель глянет на небо и скажет: «Гей, побратимы, не тужите, будет еще час нашей славы, еще будет наша Украина вольной, еще будут у нас веселье и музыка». И запоет казацкую славную песню, и полегчает на душе у всех.
Крепкий был казак Хмель. Недаром за ним вся Украина пошла. Недаром.
Умолк старый и задумчиво смотрит себе под ноги; словно отвечая своим мыслям, говорит:
– Ему, Хмелю, виднее, может.
– Как зовут тебя, казак? – спрашивает Мартын.
Дозорный внимательно приглядывается к Мартыну. Без злобы в голосе, шутливо говорит:
– Навет Лаврину Капусте хочешь подать?
И, разом вскочив на ноги, с криком подступает к Мартыну:
– Можешь сказать ему, можешь сказать: сторожевой казак Иван Сиромаха, по прозванью Стамбульский, про гетмана Хмеля негодные слова говорил.
Можешь сказать: я ничего и никого не боюсь – ни Хмеля, ни Капусты. .. Я простая травинка, в землю сойду, дождь и ветер обмолотят – и снова прорасту я. Скачете теперь по дорогам, материно молоко на губах не обсохло. А где вы были, когда мы на челнах на Кафу ходили? Где были, когда мы Белгород воевали? Когда Черное море нашей казацкой тени боялось, где тогда были? Молчишь? А я никого не боялся, никто мне не страшен, семь раз меня ляхи да турки на казнь водили, семь раз небо надо мной смилостивилось. Не берет меня смерть – и все! А ты можешь навет подать, твоя воля.
Тяжело переводя дыхание, дозорный отходит и садится поодаль в траве, посасывая давно погасший чубук.
– Зря ты раскричался, – успокаивает его Мартын, – зря шум поднял.
Разве есть у меня в мыслях что-нибудь худое против тебя? Боже борони от этого! Я только знать хотел, кто ты, а ты вон что подумал!
. .. Дальше на запад покатилось солнце. Сели на коней казаки и тронулись. Остался один Иван Сиромаха у сторожевой вышки. Стреноженный конь щипал рядом траву. Приложил ладонь к бровям Сиромаха, глядел вслед казакам. Легкое облачко пыли стояло за ними. Снова в степи стало пусто и тоскливо. Огляделся во все стороны Иван Сиромаха. Никого. Степь, небо, солнце, и он один – зоркий дозорный гетманской пограничной стражи. Увидит опасность – быстрее кошки взберется на вышку, зажжет солому, и взовьется огонь с дымом, а Сиромаха, подав тот знак, погонит верного коня что есть духу на запад, подымать сторожевые отряды на хуторах. И так, от дозорного к дозорному, полетит тревожная весть – и в ответ ей подымутся полки, загремят трубы. Такое может статься в любую минуту, а сейчас тишина, покой. Стоит Иван Сиромаха, думает свое, про войну, про долю свою дивную, про век свой долгий. А дорога бежит меж высоких трав, с запада на юг, знакомая проторенная дорога, битая дождями, ветрами, выжженная солнцем.
Хорошая, славная дорога.
Закладки
- Путивльские воеводы Петр Протасов и Федор Хилков были…
- В первой сотне при орудии, свесив ноги через грядку воза, сидели…
- Постепенно гнев угасал. Гетман успокоился, сел на скамью.…
- – Собирайся в дорогу. На этом заканчиваю. Будет время, еще…
- После службы Хилков беседовал с Хмельницким с глазу на…
- – Смелый воин Хмельницкий! – произнес он спокойно. – Повел…
- . .. Купец Вальтер Функе путешествовал. Обмывали пыльную…
- Князь Семен Васильевич Прозоровский и боярин Григорий Пушкин…
- Уже перед рассветом скатился в яр. Сил больше не было, и он застонал…
- Ранним утром пятого августа, перед битвой, Мартын Терновый…
- Волновалась трава вдоль дороги. Стоял погожий осенний…
- Раздумывая, шел следом за казначеем. Тот, отсчитав деньги,…
- – Глухие. Немые все стали. Да еще что-то ворчал, но Мартын…
- – Крайза нашли убитым, – ответил Капуста. – Странно,…
- Вышел на крыльцо. Хмурое небо нависало над землей. В…
- Когда караульщики у ворот крикнули: «Казаки! », Галайда…
Контактная форма
Для связи заполните все обязательные поля.
Обратная связь © 2010 — www.veniamin-voznanov.narod.ru