Содержание → Глава 19 → Часть 3
– Смелый воин Хмельницкий! – произнес он спокойно. – Повел казаков в бой. Когда солнце станет высоко в небе, должен закончить битву. А если не управится до той поры, хан орду пошлет на помощь. ..
Оссолинский http://www.store-book.ru почувствовал, как сохнет во рту. Облизал языком засохшие губы, хрипло проговорил:
– Что будем дальше делать, великий визирь?
– Думаю, уже поздно, – грустно покачал головой Сефер-Кази, – теперь уже поздно, великий канцлер. Хан может не согласиться разорвать союз с гетманом Хмельницким, ибо он начал бой.
– От тебя все зависит, великий визирь, – дрожащим голосом заговорил Оссолинский. – Твое слово много значит для хана, твое слово дорого для него.
Визирь кивнул в знак согласия головой. Толмач перевел.
– Твоя правда, великий канцлер, мое слово дорого.
Оссолинский оглянулся, указал на толмачей. Сефер-Кази понял. Поднялся вместе с Оссолинским, отошел с ним в сторону.
– Великий визирь, – тихо сказал Оссолинский, путая татарские слова с польскими, – условия хана приемлемы, а тебе за заботу хочу, с позволения твоего, привезти нынче в твой шатер королевский дар: двадцать тысяч золотых талеров.
– Тридцать, хотел ты сказать, великий канцлер, – спокойным голосом ответил Сефер-Кази. И тотчас, кивнув головой в ту сторону, где раз за разом били пушки и слышны были крики, добавил:
– Много крови прольется нынче, много крови. ..
– Великий визирь, – заторопился Оссолинский, – тридцать тысяч талеров дарит тебе король, позволь королевский дар в твой шатер завезти. ..
– Передай, великий канцлер, ясному королю твоему мою благодарность, а теперь поедем к хану.
Из Зеленого Яра Сефер-Кази и Оссолинский, минуя казацких дозорных, проехали в татарский табор.
. .. Через час канцлер Оссолинский от имени короля подписал договор о перемирии с Сефер-Кази-агой.
По этому договору Речь Посполитая обязывалась уплатить хану Ислам-Гирею двести тысяч талеров единовременно и в дальнейшем по девяносто тысяч талеров ежегодно, а кроме того, дать тридцать тысяч талеров на тулупы для тридцатитысячной орды хана. В то же время король должен был приказать Вишневецкому и Фирлею уплатить орде под Збаражем двести тысяч талеров.
Ислам-Гирей, одетый в соболью шубу, крытую алым бархатом, сидел на подушках, имея по левую руку Калгу, а по правую – Нураддина. Вдоль стен шатра стояли мурзы. Оссолинский преклонил колено. Сефер-Кази положил к ногам хана листы пергамента. Хан велел канцлеру приблизиться.
– Да будет согласие между мною, царем крымским, и королем польским, братом моим Яном-Казимиром, – произнес хан и обратился к Сефер-Кази:
– Прикажи уведомить гетмана Хмельницкого, чтобы прекратил битву, иначе я оставлю его одного и должен буду обратить оружие войска моего против казаков.
Оссолинский поклонился и прижал правую руку к сердцу.
Закладки
Контактная форма
Для связи заполните все обязательные поля.
Обратная связь © 2010 — www.veniamin-voznanov.narod.ru